Вместо ответа тот, к кому обращалась Лада, вышел из-за угла.
– Сын, не дергайся, – предупредил он.
– И скажи своим людям, что им также бессмысленно прятаться, пусть выходят и держат руки на виду.
– А то что? – с вызовом в голосе спросил соглядатай. На вид мужчине было лет сорок, невысокий, с цепким взглядом.
В следующее мгновение рядом с ним в деревянную стенку дома вонзился засапожник его сына – неудобное для метания оружие. Лада за это время поднялась, и теперь ее ступня находилась на горле лежащего.
– Как думаешь, сколько подобных железок у меня в карманах, ежели от вашего барахла я избавилась гонору ради?
На самом деле у нее не было ни одного клинка, а из металла – лишь монеты. Девушку, правда, и ими учили убивать, так что поранить серебряным или золотым кругляшом она могла.
– Ребятки, подняли руки и вышли, раз уж нас засекли, – отдал приказ мужчина, и в проулке появились еще два крепыша. Подтвердив кивком свой приказ, он обратился к Ладе: – Я видел, что ты можешь и как. Хочешь получить хорошую работу?
– А ты кто такой? – спросила она, хотя и сама уже догадалась.
– Тот, кого ты ищешь. Могу предложить пару серебряных за неделю. Устраивает?
Лада бросила на грудь поверженному украденный у него кошель и убрала ногу:
– Я за гроши не работаю, уважаемый. К тому же одному человеку потребовались твои услуги. Оплата – три злотых в день.
– Мы не занимаемся мокрыми делами, дамочка. – Старший следил за каждым движением девушки. По его понятиям, такие огромные деньги могли платить только за убийство.
– И не требуется. Нужны токмо ваши глаза и уши, – пояснила Лада. – Впрочем, столковываться будешь с боярином, мне просто поручили весточку передать.
– А ежели мне не с руки встречаться с боярином?
– Тебя как звать?
Девушка стояла в шаге от парнишки, который подниматься не спешил. Крепыши ожидали команды от вожака, а тот напряженно думал. С одной стороны, не хотелось потерять лицо при подельниках, а с другой – он нутром чувствовал опасность, исходящую от хрупкой девицы. Опять же, она заявила, что представляет здесь боярина. Того самого, который, еще будучи купцом, навел немало шороху в городе.
– Дан мое имя. – Мужчина все-таки решил не обострять ситуацию.
– Тогда, Дан, боярин сам к тебе придет. И условия могут сильно поменяться не в пользу твоей корысти.
Размышлял незнакомец недолго. Несложно было сообразить, что у нового хозяина города может оказаться не один десяток подобных бойцов, да и прошлые подвиги Данилы говорили о многом:
– Когда и куда мне подойти?
– Лучше прямо сейчас. Шагай со мной, время нынче дорого. – Она двинулась навстречу.
– Хорошо. – Дан жестами приказал своим людям убраться.
– Скажи мне, уважаемый, – через пару минут Лада обратилась к спутнику, – отрок, который делает вид, что ему случайно с нами по пути, из твоих будет?
– Мешает? – Мужчина в очередной раз удивился ее наблюдательности.
– У нашего боярина много врагов, и если это один из них…
– Понял. – Еще один знак – и юнец отправился в обратную сторону. – Очень жаль, что ты не в моей команде.
– Зато ты и твои люди могут поработать в нашей.
Вместе они и прибыли к особняку Тадеуша, где Дан смог воочию увидеть, как молодой боярин решает спорные вопросы. Его тренировочная стычка со степняками произвела должный эффект. Вожаку нищих как-то еще до начала беседы захотелось договориться. И они действительно быстро столковались, а ближе к ночи сын Дана уже докладывал о первых результатах работы.
– Наши побираются в самых людных местах города, уважаемый. На рыночной площади, около церкви, вдоль улицы Ремесленников, в Торговом квартале и возле обоих ворот. Чужаков наблюдали везде, на них у нашего брата особая надежа – подачки больше. Однако ныне щедрость иноземцев резко поубавилась, медяка не выпросишь.
Еремеев пришел на встречу вместе с Боричем. Трактир, где она проходила, располагался на тихой улочке в одноэтажном домике и принадлежал главе нищих, который в этот момент занимался очень ответственным заданием.
– Их можно понять, – пояснил Александр, – погорельцы. Столько товара потеряли.
– Они и по приезде такими были.
– Видать, заранее чувствовали, что беда случится. – Еремеев усмехнулся. – Ты сказывай, где чужаков чаще всего видели.
– В лавке ювелира. К нему завсегда иноземцев много заглядывает.
– И чем он промышляет?
– Самоцветы и серебро. Поговаривали, ему изредка перепадают заказы на золотые украшения, но из металла заказчика.
– А самоцветы здесь откуда? – заинтересовался Еремеев.
Будучи геологом по первой специальности, он при любой возможности старался вызнать об ископаемых нового мира. Вдруг в здешних смоленских землях недра окажутся намного богаче?
– Скорее всего, из Московии, ежели верить слухам.
– С ювелиром ясно. К кому еще необычные гости захаживают?
До наступления сумерек все задуманное было выполнено. В сторону границы через западные ворота выехали три десятка бойцов; прибыл гонец с важным посланием. Новый боярин специально распечатал пакет на пороге здания управы и постарался изобразить радость, прочитав сообщение.
Заинтересованные наблюдатели должны были задаться вопросом – что же так обрадовало нового главу города? Все приготовления имели одну цель – подтолкнуть неприятеля к спешным неподготовленным действиям.
– Еще к Избору, сапожнику, несколько мужичков заглядывали, – ответил сын Дана. Парень выглядел старше Данилы и в разговоре испытывал некоторую неловкость: не верилось, что собеседник – боярин. – Вроде бы и на местных похожи, токмо явно не крашенские.
– Не иначе кто-то с окрестностей решил новые сапоги справить?
– Может, и так, но батя говорит, наша обувка сельским не по карману будет. В каждой деревеньке свой мастер имеется, и цены у него вдвое ниже.
– Резонно, – согласился боярин. – Так кто же у Избора обувку шьет, коли цены высокие?
– Купцы захаживают да охрана города. Для стражей у сапожника скидка в треть цены.
– Надо же! С чего вдруг?
– Чай, служивые, положено.
Лавка обувщика находилась на рынке – самом людном месте города.
– И много заказчиков от Избора сегодня с товаром выходили?
– Про то сказать не могу. Народ к нему с торбами заглядывал, с ними же и покидал лавку, а чего внутри, нам неведомо.
«Удобное место для явки. И охранники туда заходят, и купцы. Опять же, не придерешься – обувь добротная нужна и тем и другим. Не в лаптях же им ходить? Надо Лариона к сапожнику отправить, пусть с ним по душам поговорит», – размышлял Еремеев, беседуя с сыном Дана.
